В книгу известного московского прозаика В. Пьецуха вошли рассказы, изображающие современные нравы и объединенные автором в циклы "Басни в прозе", "Я и прочее", "Чехов с нами", а также "Рассуждения о писателях".

В книгу известного московского прозаика В. Пьецуха вошли рассказы, изображающие современные нравы и объединенные автором в циклы "Басни в прозе", "Я и прочее", "Чехов с нами", а также "Рассуждения о писателях".

В книгу известного московского прозаика В. Пьецуха вошли рассказы, изображающие современные нравы и объединенные автором в циклы "Басни в прозе", "Я и прочее", "Чехов с нами", а также "Рассуждения о писателях".

В книгу известного московского прозаика В. Пьецуха вошли рассказы, изображающие современные нравы и объединенные автором в циклы "Басни в прозе", "Я и прочее", "Чехов с нами", а также "Рассуждения о писателях".

В книгу Вячеслава Пьецуха вошли роман "Новая московская философия", повести "День", "Чистая сила", и рассказы. Писатель ставит перед собой традиционную задачу- исследование русского национального характера средствами художественного слова.

В преклонные годы я до такой степени обленился, что, бывает, невмоготу подняться среди ночи, чтобы за письменным столом увековечить ту или иную златую мысль. Тогда я приколотил в головах дивана нечто похожее на колоду гадальных карт. Это был так называемый «отрывной календарь», указывающий месяц, число, день недели и даже рекомендации постного, скоромного, вообще буднего и праздничного меню. Сюда-то я и заносил мои полночные и предутренние прозрения, чтобы часом кого-то из книгочеев не обобрать. Получался компот, — бестолковый и приторный... .

В преклонные годы я до такой степени обленился, что, бывает, невмоготу подняться среди ночи, чтобы за письменным столом увековечить ту или иную златую мысль. Тогда я приколотил в головах дивана нечто похожее на колоду гадальных карт. Это был так называемый «отрывной календарь», указывающий месяц, число, день недели и даже рекомендации постного, скоромного, вообще буднего и праздничного меню. Сюда-то я и заносил мои полночные и предутренние прозрения, чтобы часом кого-то из книгочеев не обобрать. Получался компот, — бестолковый и приторный... .

Вообще анекдот (от греческого "неопубликованный", он же "апокрифический") представляет собой самостоятельный литературный жанр, причем почтенного возраста, как комедия и трагедия, которые по-русски переплетаясь, в результате образуют тоже самое - анекдот. А классический анекдот обыкновенно короток, как жизнь, комично трагичен, а то и трагедийно комичен, как жизнь, но это всегда истина (или часть истины) в последней инстанции, запечатленная, что называется "в двух словах". Оттого-то и популярно у нас это миниатюрное сказание под названием "анекдот", что оно знает о жизни, соотечественнике и родной стране гораздо больше, чем толковые словари. И мало того, что анекдот обеспечивает в некотором роде повышенное образование, он еще и дает силы смириться с бренностью личного бытия, а также экономит время на то, чтобы в охотку "забить козла". Любопытно, что нигде в мире не существует анекдота в нашей транскрипции этого понятия, поскольку (так надо полагать) и жанр-то, в сущности, сказочный, и Россия сказочная субстанция, как у философов "вещь в себе". Ведь у нас даже форменная трагедия вроде древнегреческой "Федры" может преобразиться в потешный фарс, замешанный на крови. Вон у Антона Павловича Чехова три сестры мечтают увидеть "небо в алмазах" - разумеется, и колбаса не успела подорожать, как большевики устроили "небо в алмазах" этим отпетым романтикам, этим несгибаемым идеалистам, которыми так богата наша сказочная страна.

Наши литературные критики, из числа выживших в нулевые-десятые, случается, называют Вячеслава Пьецуха "народным писателем". В настоящем случае это титулование не имеет ничего общего с ансамблями балалаечников и сказаниями про Китеж-град. Дело в том, что автор рассказов, которые вошли в этот сборник, принадлежит перу неизлечимо русского человека. Отсюда ничто так не занимает писателя, сколько прошлое и настоящее его родины, виды на будущее России, но, главное, сам по себе русак. В свою очередь, из этого пункта вытекают и частью смешные, частью печальные эскапады в адрес этого загадочного, уникального явления среди сонма народов, населяющих планету Земля.

Вячеслав Пьецух пишет легко, свободно и весело. Тем удивительнее непростая судьба его прозы. В книгу "Веселые времена" вошли рассказы, которые долго пробивались к читателю. И это притом, что московский писатель Вячеслав Пьецух ставит перед собой вполне традиционную задачу - исследование русского национального характера средствами художественного слова. В его рассказах, скорее грустных, чем смешных, открываются те стороны жизни, которые еще не так давно избегала затрагивать современная литература: духовные искания, конфликт (а не его суррогат) личного и общественного, незадавшаяся судьба. Но как ни горьки иные из открытий, эта книга - светлая, ибо лейтмотив ее - любовь к своему народу, к своей стране.

В книгу вошли современные проблемные, остросоциальные повести, рассказы и роман о разрушительности бездуховности, безнравственности, потребительства и о преодолении их путем нравственного осмысления.

В преклонные годы я до такой степени обленился, что, бывает, невмоготу подняться среди ночи, чтобы за письменным столом увековечить ту или иную златую мысль. Тогда я приколотил в головах дивана нечто похожее на колоду гадальных карт. Это был так называемый «отрывной календарь», указывающий месяц, число, день недели и даже рекомендации постного, скоромного, вообще буднего и праздничного меню. Сюда-то я и заносил мои полночные и предутренние прозрения, чтобы часом кого-то из книгочеев не обобрать. Получался компот, — бестолковый и приторный... .

Наши литературные критики, из числа выживших в нулевые-десятые, случается, называют Вячеслава Пьецуха "народным писателем". В настоящем случае это титулование не имеет ничего общего с ансамблями балалаечников и сказаниями про Китеж-град. Дело в том, что автор рассказов, которые вошли в этот сборник, принадлежит перу неизлечимо русского человека. Отсюда ничто так не занимает писателя, сколько прошлое и настоящее его родины, виды на будущее России, но, главное, сам по себе русак. В свою очередь, из этого пункта вытекают и частью смешные, частью печальные эскапады в адрес этого загадочного, уникального явления среди сонма народов, населяющих планету Земля.

Вячеслав Пьецух пишет легко, свободно и весело. Тем удивительнее непростая судьба его прозы. В книгу "Веселые времена" вошли рассказы, которые долго пробивались к читателю. И это притом, что московский писатель Вячеслав Пьецух ставит перед собой вполне традиционную задачу - исследование русского национального характера средствами художественного слова. В его рассказах, скорее грустных, чем смешных, открываются те стороны жизни, которые еще не так давно избегала затрагивать современная литература: духовные искания, конфликт (а не его суррогат) личного и общественного, незадавшаяся судьба. Но как ни горьки иные из открытий, эта книга - светлая, ибо лейтмотив ее - любовь к своему народу, к своей стране.

В книгу вошли современные проблемные, остросоциальные повести, рассказы и роман о разрушительности бездуховности, безнравственности, потребительства и о преодолении их путем нравственного осмысления.